Васина Мария

Честно говоря, я затрудняюсь определить жанр «Амели». Где-то пишут – мелодрама. Где-то – комедия. Но для мелодрамы у «Амели» слишком неподходящее миросозерцание, а для комедии – слишком грустный смех…
Прежде всего этот фильм об Одиночестве. О неповторимом и своеобразном мире каждого человека. Нам показывают то, о чем люди никогда не расскажут сами: маленькие привычки и пристрастия, зачастую почти бессознательные, которые есть у каждого из нас (“Единственное, что он любит – это щелкать подушечками полиэтиленовой упаковки”). Это фильм о том чудесном, что повседневно окружает нас: облако в форме медвежонка, подмигивающая статуя, звонящие «сами собой» таксофоны… О том, что чудеса можно творить самим, и это необъяснимо прекрасно!
Но смех – грустный. А что такое грусть, как не неразделенная любовь?..
И мы смеемся, не ощущая, что смех наш печален. Одиночеством пропитан весь мир – одинок отец Амели, необщительный, замкнутый, запертый в своем сером безрадостном мире, единственным ярким пятном в котором маячит садовый гном. Одинок Нино Киконпуа – фантазер и мечтатель, подыскивающий самые удивительные занятия, чтобы люди вокруг радовались и улыбались. (“Поди его девушка с ним не соскучится”, - почти утвердительно говорит Амели, Но коллега Нино по работе удивленно восклицает: “Да кто же с ним таким согласится жить?! ”). Одинок «стеклянный человек»: из-за болезни, сделавшей его кости слишком хрупкими, он не может выходить на улицу, и живет наблюдением за людьми через окно и экран телевизора, и копированием одной и той же картины Ренуара. Одинок писатель Ипполито – его никто не печатает, и мысли его никого не тревожат. Одинока несчастная Жоржетт, давно разочаровавшаяся в любви и притворяющаяся больной. Этими мнимыми болезнями она отгораживается от всех почище бетонных стен.
Мир одинок. Ему как воздуха недостает любви.
И тут появляется Амели, такая же одинокая, как и любой в этом мире, и так же живущая без любви. У нее тоже есть смешные привычки – она повсюду собирает плоские камушки, чтобы пускать блинчики по воде канала Сен-Мартен. Но у нее есть то, чего недостает многим другим одиноким людям этого мира – безудержная фантазия.
Неудержимая выдумщица, она пытается изменить к лучшему жизни других людей, но при этом так, чтобы никто не догадался, что все это подстроено. Она хочет оставаться невидимой, некой доброй феей, «ангелом-хранителем», приносящим радость. И ни один из тех, кому она помогла, так и не узнал о ней. Только «стеклянный человек», не видящий ничего, кроме своей картины, видел ее насквозь. Раскрывая образ девушки со стаканом, он стал невидимым помощником Амели, каким до сих пор была для других она сама…
Не всегда можно быть невидимкой. Далеко не всегда. Пока ты устраиваешь судьбы других людей, нет ничего лучше этой тактики. Но когда ты вдруг влюбляешься и пытаешься идти все тем же проверенным путем – скрываться и прятаться, это может зайти слишком далеко. Раз, другой, третий… вот вы стоите друг перед другом, лицом к лицу, но ты отвечаешь «нет», и на глаза наворачиваются слезы. Как решиться? Ну как?..
А вокруг все хорошо. И вечно печальная мадам Фонтана летит навстречу, сжимая в руках письмо от своего мужа, сияет от счастья, наверное, в первый раз за тридцать лет. Она ничего не знает, да и откуда ей знать, что у Амели душа разрывается от горя…
Как решиться?.. «Она никогда не умела общаться с людьми». До сих пор показывать лицо было не нужно и даже излишне, но теперь?..
Конец, несмотря на оптимистичность, не кажется притянутым за уши. Потому что в одиноком мире наконец-то появилась любовь! Невидимый ангел-хранитель обрел плоть, позабыв о грусти, пребывающий в поиске мечтатель нашел-таки неуловимую девушку-фантазерку, и мир расцвел в широкой улыбке… Бредодо кормит курицей внука, Ипполито читает на стене цитату из своей повести, догадываясь, кто ее написал, а отец Амели едет в путешествие (угадайте с трех раз, кто ему подал пример! ).
Что еще сказать? Это – шедевр. Это стоит смотреть хотя бы ради того, чтобы увидеть маленькие случайности, замечательности, озарения, которыми так богата наша жизнь. Чудеса, порождаемые нашей фантазией. Беззлобно посмеяться светлым, как утренняя роса, смехом. А потом вспомнить, что
“…если бы не ты, мои чувства были бы лишь бледным отражением чужой любви...”