Ты ожил, снилось мне, и уехал
     в Австралию. Голос с трехкратным эхом
     окликал и жаловался на климат
     и обои: квартиру никак не снимут,
     жалко, не в центре, а около океана,
     третий этаж без лифта, зато есть ванна,
     пухнут ноги, "А тапочки я оставил" --
     прозвучавшее внятно и деловито.
     И внезапно в трубке завыло "Аделаида! Аделаида!",
     загремело, захлопало, точно ставень
     бился о стенку, готовый сорваться с петель.

     Все-таки это лучше, чем мягкий пепел
     крематория в банке, ее залога --
     эти обрывки голоса, монолога
     и попытки прикинуться нелюдимом

     в первый раз с той поры, как ты обернулся дымом.