Под раскидистым вязом, шепчущим "че-ше-ще",
     превращая эту кофейню в нигде, в вообще
     место -- как всякое дерево, будь то вяз
     или ольха -- ибо зелень переживает вас,

     я, иначе -- никто, всечеловек, один
     из, подсохший мазок в одной из живых картин,
     которые пишет время, макая кисть
     за неимением, верно, лучшей палитры в жисть,

     сижу, шелестя газетой, раздумывая, с какой
     натуры все это списано? чей покой,
     безымянность, безадресность, форму небытия
     мы повторяем в летних сумерках -- вяз и я?