Томасу Венцлова

     Развалины есть праздник кислорода
     и времени. Новейший Архимед
     прибавить мог бы к старому закону,
     что тело, помещенное в пространство,
     пространством вытесняется.
         Вода
     дробит в зерцале пасмурном руины
     Дворца Курфюрста; и, небось, теперь
     пророчествам реки он больше внемлет,
     чем в те самоуверенные дни,
     когда курфюрст его отгрохал.
         Кто-то
     среди развалин бродит, вороша
     листву запрошлогоднюю. То -- ветер,
     как блудный сын, вернулся в отчий дом
     и сразу получил все письма.