Волосы за висок
     между пальцев бегут,
     как волны, наискосок,
     и не видно губ,
     оставшихся на берегу,
     лица, сомкнутых глаз,
     замерших на бегу
     против теченья. Раз-

     розненный мир черт
     нечем соединить.
     Ночь напролет след,
     путеводную нить
     ищут язык, взор,
     подобно борзой,
     упираясь в простор,
     рассеченный слезой.

     Вверх по теченью, вниз --
     я. Сомкнутых век
     не раскрыв, обернись:
     там, по теченью вверх,
     что (не труди глаза)
     там у твоей реки?
     Не то же ли там, что за
     устьем моей руки?

     Мир пятерни. Срез
     ночи. И мир ресниц.
     Тот и другой без
     обозримых границ.
     И наши с тобой слова,
     помыслы и дела
     бесконечны, как два
     ангельские крыла.