А. Горбунову

     На ужин вновь была лапша, и ты,
     Мицкевич, отодвинув миску,
     сказал, что обойдешься без еды.
     Поэтому и я, без риску
     медбрату показаться бунтарем,
     последовал чуть позже за тобою
     в уборную, где пробыл до отбоя.
     "Февраль всегда идет за январем,
     а дальше -- март". -- Обрывки разговора,
     сверканье кафеля, фарфора;
     вода звенела хрусталем.

     Мицкевич лег, в оранжевый волчок
     уставив свой невидящий зрачок.
     А может, там судьба ему видна...
     Бабанов в коридор медбрата вызвал.
     Я замер возле темного окна,
     и за спиною грохал телевизор.
     "Смотри-ка, Горбунов, какой там хвост!"
     "А глаз какой!" -- "А видишь тот нарост
     над плавником?" -- "Похоже на нарыв".

     Так в феврале мы, рты раскрыв,
     таращились в окно на звездных Рыб,
     сдвигая лысоватые затылки,
     в том месте, где мокрота на полу.
     Где рыбу подают порой к столу,
     но к рыбе не дают ножа и вилки.