Нет, мы не стали глуше или старше,
     мы говорим слова свои, как прежде,
     и наши пиджаки темны все так же,
     и нас не любят женщины все те же.

     И мы опять играем временами
     в больших амфитеатрах одиночеств,
     и те же фонари горят над нами,
     как восклицательные знаки ночи.

     Живем прошедшим, словно настоящим,
     на будущее время не похожим,
     опять не спим и забываем спящих,
     и так же дело делаем все то же.

     Храни, о юмор, юношей веселых
     в сплошных круговоротах тьмы и света
     великими для славы и позора
     и добрыми -- для суетности века.