Излюбленный мной "Дворец Картин" - "Picture Palace" (так  называются  в
Лондоне кинематографы) находится в самой мрачной части Ист-Энда.  ЗРительный
зал его помещался под мостом городской железной дороги.
     Непривычные  зрители  цепенеют  от  ужаса,  когда  над  их  головами  с
удвоенным  грохотом  пролетают  поезда.  Помещение  напоминает  сумрачные  и
колоссальные конюшни. Грязь там невероятная! В подражание Данте над  дверями
"Дворца" можно было бы начертать  следующую  надпись:  "Оставь  брезгливость
всяк сюда идущий" {1}. Но вместо этой надписи над входом  жирнейшей  краской
намалевано следующее: "Входная плата - 1 пенни".
     Воскресный день. Сумерки наступают рано. В четыре часа или даже  раньше
день начинает умирать. Фабричные  девушки  группами  и  парами  выходят  "на
гулянье" - на тротуары сырой и грязной улицы Ист-Энда. Раздается  отрывистый
говор и истеричный смех. Зажгли газ.
     У входа в кинематограф, где красуется  надпись  "1  d."  (1  пенни),  -
невероятная давка. В толпе преобладают дети, главным  образом,  мальчики.  У
всех у них отложные белые воротнички, - правда, подчас весьма черные, - а на
головах серые кепки. Руки  засунуты  в  карманы  штанов.  Губы  сложены  для
свиста. В ожидании очереди они весело  насвистывают  популярные  в  Ист-Энде
мелодии и вообще ведут себя вполне непринужденно и независимо.
     Есть среди них и совсем  малыши.  Эти  ждут  открытия  дверей,  засунув
указательный палец в рот и задумчиво глядя  куда-то  в  сторону.  Нетерпение
обнаруживают только грудные младенцы, которых матери принесли сюда за полной
невозможностью оставить их дома. Младенцы жалобно пищат, и  иные  кричат  до
хрипоты.
     Заветная  дверь  открылась.  Три  четверти  огромного  зала   заполнила
детвора. Задребезжал рояль; на верхушке  экрана  замелькали  ступни  чьих-то
ног; потом ноги  исчезли,  и,  наконец,  вся  дрожащая  и  волнующаяся,  как
студень, картина заняла свое настоящее место - во всю длину и ширину Экрана.
     Действие картины происходит в джунглях... О, дети знают и любят джунгли
и ждут от этой картины много интересного.
     Среди невысоких зарослей стоит избушка. В ней живут старик и старуха  с
молодой дочерью, а также их работник. Работник и дочь влюблены друг в друга.
Но приезжает какой-то богатый  всадник  в  пробковом  шлеме  и  просит  руки
молодой девушки. Узнав от девушки о ее любви к другому, благородный  всадник
ставит ногу в стремя, заносит над седлом другую ногу  -  и  через  мгновение
скрывается в далеких зарослях.
     Вослед исчезнувшему всаднику раздается  гром  бурных  аплодисментов  со
скамей детворы. Мне кажется, это - единственный кинематограф в Лондоне,  где
в обычай введены аплодисменты.
     Молодые люди, что на экране, поженились. Живут своим домком, правда, не
совсем тихо и уютно: среди тигров,  львов,  диких  кабанов  и  прочих  милых
соседей.
     Как в мелкой речке  в  ясный  день  мелькает  рыбешка,  так  в  глубине
зарослей то  и  дело  шныряют  тени  свирепых  животных.  Дети  встречают  и
провожают их дружным ликованием.
     Итак, "молодые" живут припеваючи. Но вот к ним приезжает тот  же  самый
всадник в пробковом шлеме и по праву старого друга целует  молодую  женщину.
Ревнивый муж ее хватает ружье  и  убегает  в  джунгли.  На  детских  скамьях
кинематографа - неописуемое волнение... Ведь  подумать  только,  из-за  чего
хорошие люди могут иногда поссориться!
     В результате молодая жена уезжает к родителям. В хижину забираются львы
и устраивают там свое логовище. А господин в пробковом шлеме отправляется на
поиски оскорбленного мужа.
     Вот они встречаются и мирятся.
     Подготовленный предыдущими аплодисментами,  я  жду  в  этот  миг  самых
бурных кликов восторга. И, действительно, в зале стоит буря,  которую  может
заглушить только грохот проходящего наверху поезда.
     Одно только не вполне ясно для  меня.  К  кому  или  к  чему  относятся
аплодисменты этих восторженных зрителей? К директору,  поставившему  хорошие
картины? Или к актерам, исполняющим свои роли для кинематографической ленты?
О нет! Эти аплодисменты непосредственно  приветствуют  высокие  человеческие
добродетели   и   достоинства:   великодушие,   благородство,   бескорыстие,
самопожертвование, смелость...
     Но гаснет последняя картина бесконечной воскресной программы. На экране
ярко вспыхивает марка кинематографической фирмы - петух.  Веселая  аудитория
отвечает дружным "кукареку!".
     Зажигают огни. Представление окончено и будет еще  повторено  раз  пять
или шесть в течение одного дня.  Взрослые  зрители  уходят,  но  на  детских
скамьях подымается бунт. Мальчишки не желают уходить. Служители гонят их  со
скамей, но они, обежав весь зал, с гулом  и  свистом  возвращаются  к  своим
насиженным местам.
     Английские уличные дети - свободный и независимый народ. На  улицах  им
не воспрещено петь, свистать, гикать, надевать причудливо-раскрашенные маски
и даже  драться.  В  компании  своих  товарищей  каждый  из  них  совершенно
неукротим и бесстрашен. В  одиночку  же  несколько  другое  дело.  Вероятно,
родительские побои приучили детей Ист-Энда внезапно вздрагивать и  судорожно
заслоняться рукой в ответ на неожиданный вопрос, обращенный к ним  случайным
прохожим.
     Но  под  железнодорожным  мостом  они  были  представлены  в   огромном
количестве. Поэтому они решили не сдаваться.
     Раздались голоса:
     - Билль, не уходи!
     - Сюда, Том!
     - Назад, Джимми!
     Служители, очевидно, никогда не служившие в войсках и не  участвовавшие
в усмирении индийских восстаний, совершенно  растерялись.  В  зале  появился
блестящий цилиндр директора. Узнав, в чем дело, он обратился к бунтовщикам с
успокоительной речью.
     - Господа, вы же видели все обещанные картины. Зачем же вам  видеть  их
еще раз?..
     - А впрочем, оставайтесь! - добавил он, махнув рукой.
     Дети победили.
     И опять на экране  замелькали  заросли,  львы,  тигры,  Замки,  дворцы,
мраморные лестницы и колоннады - и многое другое, столь далекое от мрачной и
тусклой жизни в беднейших кварталах Ист-Энда.
     В полумраке несколько мальчиков встали и уныло поплелись к выходу,
     - Билль!
     - Джо!
     Это взрослые явились сюда за  детьми.  На  улице  было  тихо.  Туман  и
сырость рано разогнали воскресную толпу.