Сравнение двух версий блистательного пушкинского рассказа, увидевших свет соответственно в 1910-м и 1916-м годах, позволяет оценить ту сложную и многомерную эволюцию, которую проделал русский дореволюционный кинематограф. Если Пётр Чардырин при всём желании не мог пойти дальше краткой и поверхностной иллюстрации литературного первоисточника, то Яков Протазанов предложил¹ полноценную и вдумчивую интерпретацию текста. Как-то даже неудобно говорить об уверенном владении выразительными средствами… Режиссёр проявил себя подлинным новатором, обогатив «великий немой» приёмами, помогающими полнее и глубже передать психологические состояния человека, в том числе крайние. «Эффект Кулешова» чуть позже вошёл во все учебники по кинорежиссуре, а ведь эпизод видений Германна, построенный на филигранном использовании внутрикадрового (вместо классического межкадрового) монтажа, заслуживал схожего признания не меньше, – как ещё один способ существенно углубить игру актёра, причём в данном случае того же самого. Совершенство и продуманность композиций, изумительно выдержанный ритм, органичное существование на экране Ивана Мозжухина – всё это отмечалось и прежде в качестве безусловных достижений мастера.

Впрочем, художественная ценность протазановской «Пиковой дамы» существенно выросла с течением времени. Есть немалый соблазн ретроспективно провести параллель между экранизацией² и произведениями немецкого киноэкспрессионизма, отмечая схожесть мрачной атмосферы (по ходу действия приобретающей ирреальность, внушающую трепет фантасмагоричность), а в первую очередь – доминирование отчаяния и одержимости, приводящих к полнейшему, необратимому помутнению рассудка. Так и просится вывод в том духе, что творение русского гения и провидца XIX века оказалось пугающе современным, замечательно вписываясь в эпоху модернизма, отразившего кризисное общественное сознание на смене исторических вех… Вспомним видения Германна, тщетно пытающегося избавиться от воображаемой паутины!..

И всё-таки Протазанова было бы грех обвинять в стремлении не только «сбросить Пушкина с парохода современности», но даже – чрезмерно актуализировать рассказ, придать ему неоправданную злободневность. По-настоящему сильное впечатление производит именно философский мотив наказания человека, вознамерившегося постичь одну из великих тайн бытия (персонифицированную в трёх выигрышных картах: тройке, семёрке, тузе), тем самым – ускорив приближение собственной судьбы или даже движение Времени. Мотив, переданный кинематографистами предельно полно – и со всем возможным почтением – дабы не последовать печальному примеру Германна!


__________
1 – Заметим, что его соавтором по написанию сценария выступил Фёдор Оцеп, вскоре добившийся признания самостоятельными постановками.
2 – А также «Сатаны ликующего» /1917/.