Откровенно говоря, всегда недолюбливал творчество Майкла Уинтеботтома. В своём подавляющем большинстве его фильмы¹ являются, безусловно, стилистически выдержанными и остроактуальными, граждански и политически смелыми, но тем не менее – кажутся монотонными и даже скучноватыми. Виной всему служит, на мой взгляд, излишняя продуманность замыслов – в отношении не только идей, но и средств воздействия на чувства зрителей, которая парадоксальным образом сочетается с приверженностью приёмам фиксации (чуть ли не по Дзиге Вертову!) «жизни врасплох». Тем более сильное впечатление произвела «Генуя», скромная и² вовсе не претендующая на сенсационную злободневность.

Пересказ экранных событий укладывается в несколько слов. Однако за внешней простотой и незатейливостью повествования действительно скрывается глубокая личная драма, так по-разному переживаемая совсем юной Мэри, невольной виновницей гибели матери, Келли, постепенно накапливающей обиды и пытающейся высвободится из-под опеки родителя, и самим Джо. Он искренне стремится сохранить приличествующую отцу мудрость – но всё равно оказывается неспособным в одиночку преодолеть усиливающийся кризис взаимного непонимания. Право, сложно не восхититься умением Уинтерботтома работать с актёрами, в первую очередь – с Перлой Хэни-Джэрден, сохраняющей перед камерой потрясающую естественность, по-детски спонтанно переходя от непритворной радости к состоянию глубочайшей, на грани истерики, скорби. В результате возникает уникальный эффект. Пожертвовав внешней занимательностью истории, авторы сосредотачиваются на обычном, как бы бесцельном наблюдении за эмоциональными реакциями Мэри и Келли, и даже видения младшей сестрой призрака мамы воспринимаются проекцией её внутреннего состояния. Но вместе с тем «Генуя» настолько далека от разного рода психоаналитических концепций, насколько это только возможно. Взамен интеллектуального постижения психологической травмы девочек Уинтерботтом обнаруживает себя подлинным импрессионистом, улавливая тончайшие изменения окружающего мира³ в ответ на тончайшие же движения людских душ – не наоборот! Сонет Шекспира оказывается не очередным текстом для сочинения, предлагаемого Джо студентам на экзамене, и уж точно – не просто так тень Мэриэнн настойчиво зовёт Мэри, не провоцируя новую трагедию, а создавая ситуацию для преодоления мучительного комплекса вины и, как следствие, для всеобщего примирения. Удивительно, насколько жизнеутверждающим и благостным оказывается финал этой далеко не весёлой ленты!


__________
1 – Здесь просто невозможно не провести параллель с работами Фолькера Шлёндорфа, яркого представителя т.н. «молодого немецкого кино».
2 – Не в пример таким постановкам Майкла, как «Добро пожаловать в Сараево» /1997/ и «Дорога на Гуантанамо» /2006/.
3 – Исключительно важная роль здесь отведена музыке, подбираемой режиссёром с редкостным чувством такта, передавая и радушие природы, и тот незримый культурный ореол, которым окружена Генуя.