Почти на углу улицы Малая Дмитровка стоит один из интереснейших памятников первой половины XVII века — церковь Рождества Богородицы, «что в Путинках». За относительно короткий срок ее строительства замыслы прихожан-заказчиков ширились и разрастались — храм дополнялся новыми помещениями.
Несмотря на это «наращивание» отдельных объемов, церковь отличается слаженностью всех своих необычайно красивых частей. К несколько вытянутому с юга на север центральному объему, увенчанному изящной «тройней» шатров, примыкает придел Неопалимой Купины, завершенный пирамидой кокошников. Желая теснее связать придел с основным храмом, неизвестный зодчий неожиданно завершил главу придела маленьким шатром с главкой. Между храмом и приделом с севера была построена небольшая шатровая колокольня, которая играет роль объединяющего звена всей сложной композиции. Именно поэтому зодчий повысил ее так, что она стала во главе всей шатровой группы. Низкая одноэтажная трапезная с шатровым крыльцом подчеркивает устремленность ввысь этого изящнейшего здания. Зодчий стремился так разместить его разнохарактерные объемы, чтобы здание смотрелось преимущественно с одной точки зрения — со стороны Пушкинской площади. Такое построение «главного фасада» не должно удивлять. В XVII веке, когда возводился храм, здесь стояли каменные стены Белого города. От проездной башни крепостных укреплений начиналась улица — путь на Дмитров. В ее начале и строился храм Рождества, «что в Путинках», с таким расчетом, чтобы показать всю затейливость архитектуры именно со стороны выезда из города.
Необычайное завершение храма тремя шатрами стоит в зависимости от шатровых «двоень» и «троень», некогда украшавших проездные крепостные башни. Вместе с тем именно подобные, любимые народом шатровые завершения вносили в архитектуру церковного сооружения светские черты, чему отвечало и убранство стен, выполненное из штучного, специально формованного кирпича.
Церковь не могла примириться с таким существенным изменением облика храма. Борясь с «обмирщением» архитектуры, она в год завершения храма запретила шатры. Однако любовь к затейливой обостренности силуэта и декоративности убранства, так ярко сказавшаяся в архитектуре этого храма, продолжала жить в народе, определив особенности русского зодчества XVII века.

© М.А. Ильин, Москва, «Искусство», М., 1970 г.