«Стоять, стрелять буду!
-Стою!
-Стреляю!
(образчик армейского энтузиазма).
Пишу тебя мама, из горящего танка и перво-наперво упомяну, что согласно секретным данным (теперь мне уже можно) никакого занудства в нашем "Японском десанте" нет, и в помине.
Ведь тут, собственно, куда больше военная драма про становления личности, нежели боевик про уничтожение членистоногих (как любит выражаться капитан Чебурекин) разумных монстров. Так, выглядит, согласно рисункам в конспекте - наш очевидно-невероятный враг. Ты припомни, из горящего космолета, подробности обучения, про которые, я так и не смог тебе описать полностью и без мата.
Оттого, предстоят нам долгие сборы и прелюдии (наш бывший ротный тоже не любил - когда много говорят, и мало стреляют, мир его спущенному в сортире праху). А тот фильм Пола Верховена, что мы всем полком смотрели в прошлую пятницу - это все звезданутая пропаганда и голливудские враки.
Мне об этом, так наш замполит и сказал, а поверь мне на слово, мама, уж он во вранье – первый мастер, и то, что творится в книге Хайнлайна к нему (фильму, а не замполиту), имеет самое отдаленное отношение.
Графический стиль нашей десантной жизни, он определенно своеобразен - считай замысловато хорош, кое-где мне даже кажется, мелькала ротоскопия, и экстирпация ментального благополучия. Это мне помог парочку строк черкнуть наш писарь, отставной интеллигент в запасе - рядовой Пупкинштейн.
К сожалению, нашим бывшим союзникам-американцем до такого расти и расти, и многим современным салагам на гражданке, кстати, тоже. И об этом я узнал, одев пару раз, вывернутый наизнанку противогаз. Ребята говорят – это было смешно, я сам не помню, уснул еще раньше - на занятиях по тактическому отступлению в кустистые трагические будни.
Мама дорогая, еще упомяну, что в армии самое страшное стратегическое оружие - женщины (мне однажды на редко трезвую голову, наш нач.мед проговорился), и те крокодилы, которые иногда попадаться в метро и автобусах, это только старые, снятые с вооружения образцы с давно открученными боеголовками.
Когда ты в армии, отставить разговоры - два наряда тебе вне очереди (прости мама, нечаянно сорвалось). Такая, вот у нас, суровая армейская жизнь по космическому уставу новобранца, чистить ракетные кирзачи и полировать автоматизированные бляхи-мухи.
В целом МЕХАнизмы тут надежные (как антиграв трактора дяди Вани), только в них куда меньше смеха в кабине, больше дела - боевой экзоскелет, и личинка человека в его бронированном брюхе и никакого мистифицирующего мошенничества.
А знаешь, чем сам Хайнлайн нашпиговал свой роман, кроме отсылок к Корейской войне?! В книге «Расширенная Вселенная» он упорно утверждал, что идея романа пришла ему на ум 5 апреля 1958 г., после обнародования призыва к одностороннему ядерному разоружению по инициативе Национального комитета по ядерной политике.
В ответ чета Хайнлайнов создала проправительственную «Лигу Патрика Генри» и провозгласили право США на продолжение ядерных испытаний, что как бы намекает. В результате Хайнлайн подвергся ожесточённой критике, как в кругу коллег-фантастов, так и в американском обществе.
Роман, поэтому, может рассматриваться как выражение политических и социологических (скорее радикальных и милитаристских) взглядов Хайнлайна того времени. Все это я узнал – когда во время обострения дизентерии, наш отряд нагрянул в армейскую библиотеку.
Спи спокойно, дорогая мама, от холода мы тут явно не умрем, и жди новой весточки от своего, все еще боеспособного сына.
|
